Генно-инженерные препараты (ГИБП) при псориазе и псориатическом артрите: принцип действия и результаты

 

Псориатический артрит — тяжелое прогрессирующее заболевание, которое не поддается излечению. Чаще всего оно развивается у людей с псориазом. До изобретения генно-инженерных препаратов при псориатическом артрите у людей практически не было шансов вернуться к нормальной жизни. О том, как действуют ГИБП, рассказал врач-ревматолог Гринчик Денис Геннадьевич.

— Расскажите, какая у вас специализация и область профессиональных интересов.

— Я врач-ревматолог. В нашей клинике одно из приоритетных направление — ревматологические заболевания, в том числе такие, которые приводят к инвалидности, существенному ухудшению качества жизни. Делаем диагностику, назначаем современную терапию, занимаемся сложными клиническими случаями.

Какие препараты назначаются при псориазе и псориатическом артрите?

— Какие на сегодняшний день существуют варианты терапии, не относящиеся к генно-инженерным продуктам?

— Для снятия боли и воспаления применяются нестероидные противовоспалительные средства, или НПВС. Они позволяют хоть как-то облегчить состояние, когда воспаляются позвоночник и крестцово-подвздошные сочленения.

Как правило, в комбинации с ними назначаются еще базисные противовоспалительные средства, классические антиметаболиты, такие, как метотрексат, сульфасалазин, лефлуномид. Они больше воздействуют на воспаление в периферических суставах.

Еще одна группа — продукты генной инженерии. Это классная высокотехнологичная альтернатива.

— Насколько успешно применяются ГИПБ при псориатическом артрите?

— Возможно, они даже более эффективны, чем при анкилозирующем спондилите, который схож с ПсА. НПВС работает при данных болезнях примерно одинаково, но если мы говорим про ГИБП, то они демонстрируют отличные показатели в контроле над тяжелыми формами данного заболевания.

Действие генно-инженерных препаратов при псориатическом артрите

— Расскажите нам, как работают ГИБП? Что происходит в организме человека при их приеме?

— Биопрепараты стали активно использоваться и производиться в 21 веке, несмотря на то, что первый из них был разработан в конце 20-го века. Сегодня мир имеет около 10-15 лет опыта их активного применения и наблюдения. Суть метода заключается в том, что воспалительные процессы, гипериммунные или аутоиммунные, представляют собой сложный каскад иммунобиологических реакций. Эти реакции проходят через определенные системы сигналов и реализуются через клетки, обеспечивающие защиту.

Я постараюсь объяснить простыми словами, как работает продукты генной инженерии Это моноклональное антитело, созданное с помощью генной инженерии от какого-либо живого организма, чаще всего, от мыши или хомяка. Это антитело обучается взаимодействовать с определенными клетками или сигналами, блокируя их. Когда организм получает такую блокировку, он не активирует воспалительную реакцию — например, не отправляет клетки, которые обычно отвечают за воспаление, в суставы, и оно не происходит.

Если проводить аналогию со сражением, раньше не было систем связи, отправляли вестовых. Допустим, генштаб — это иммунитет, который должен как-то отреагировать на чужеродный объект. Но в случае с аутоиммунными болезнями, организм по ошибке воспринимает собственные клетки как чуждые. Послали вестового в генштаб предупредить о надвигающемся неприятеле, и он бежит-бежит, а потом этот путь резко чем-то блокируется, завалило проход в траншее, не может он добежать. Генштаб не в курсе, что нужно реагировать, соответственно, никакой реакции на действия противника не последует. Вот в этом заключается идея, то есть это очень тонкое влияние — регулирование иммунного ответа.

На какие результаты терапии ГИБП можно рассчитывать?

— Если сравнивать эффективность методов в прошлом и настоящем уже с применением ГИБП, то какова разница? И что ожидает нас в будущем?

— Если говорить о базисных синтетических средствах, таких как метотрексат, сульфасалазин и лефлуномид, и их сочетании с нестероидными противовоспалительными средствами, то в те времена, когда не было ГИБП, контроля над заболеванием удавалось достигать только у 50-60% людей. Это основано на опыте моих коллег и на их врачебной практике до появления этих новых методов. Раньше процесс был сложнее, но сейчас, хотя нельзя гарантировать, что в каждой ситуации мы добьемся полного успеха и минимальной воспалительной активности, шансы на успех значительно возросли.

Кроме того, важно отметить, что с каждым годом разрабатываются новые молекулы и находят новые способы воздействия на иммунный ответ. Эта область активно развивается, и я уверен, что с каждым десятилетием процент успешных случаев будет только расти. Вылечить болезнь нельзя, но взять ее под контроль, даже на всю жизнь, — вполне достижимая задача.

Влияние на качество жизни

— До какой степени ГИБП могут контролировать болезнь, и в каких случаях качество жизни больного может быть близким к уровню здорового человека?

— Это отличный вопрос, который сразу же подсвечивает главный стратегический постулат современной ревматологии. Эта концепция пришла с Запада и называется «treatment to target», что на русский переводится как «лечение до цели». Цель — это полная ремиссия или достижение такой низкой активности ПсА, когда он не влияет на самочувствие. Это означает минимальное воздействие на образ жизни. Можно заниматься спортом, ходить на танцы, активно проводить время и работать, не ощущая ограничений из-за болезни. Фактически ГИБП — это один из инструментов, которыми эффективно достигать этой цели.

Я вспоминаю статистику одного из круглых столов, посвященного ПсА, который организовывался совместно для врачей-ревматологов и дерматологов: если говорить про классические генно-инженерные биологические препараты при псориатическом артрите, порядка 70% пациентов получают отличнейший результат без сложных подборов ГИБП, буквально после нескольких первых инъекций.

Влияние на внешность

— Ревматолог может помочь, если есть сильные высыпания на коже, что случается при псориазе? Или этим занимается уже дерматолог?

— Пациенты, направленные дерматологами на консультацию к ревматологу, часто получают базисные противовоспалительные средств или сразу начинают прием генно- инженерных биологических препаратов для терапии псориаза. В обоих случаях часто наблюдается косметическое улучшение: сыпь и чешуйки значительно уменьшаются. Это зависит от того, что мы используем: более старые классические средства требуют больше времени для эффекта, а генно-инженерные лекарства действуют быстрее. Важно, что общее подавление иммунной реакции приводит к улучшению как в суставах, так и на коже, поскольку воспалительные механизмы в этих областях схожи.

История пациента

— Вы могли бы рассказать какой-нибудь наиболее показательный кейс?

— Бывают случаи, когда возникают сложности, и терапия начинается у нас в центре. Например, был мужчина 45 лет, у которого псориатический артрит развился из-за сильных психоэмоциональных нагрузок. Существует теория, что психосоматика и иммунные реакции тесно связаны, и сейчас активно развивается научная концепция нейроэндокринно-иммунологической регуляции. Это означает, что эндокринология, иммунитет и нервная система взаимосвязаны, и аутоиммунные болезни могут возникать именно из-за психоэмоциональных факторов. Психоэмоциональные нагрузки стали причиной развития патологии, но что важно, на момент первого обращения не было никаких кожных проявлений, таких как бляшки.

Однако в анамнезе был псориаз у брата, что также имеет значение. Это важный момент, так как наличие псориаза у близкого родственника указывает на вероятность его появления у пациента. В итоге через некоторое время появляются кожные бляшки. Изначально лечение начинали с НПВС, так как не было поражения периферических суставов (кисти, локти, колени). Основные жалобы касались боли и скованности в поясничной области. МРТ показала двухсторонний сакроилеит, воспаление крестцово-подвздошных суставов. Также был обнаружен позитивный HLA-B27 антиген, что указывает на возможное развитие аксиальных спондилоартритов.

Когда НПВС не дали должного эффекта, мы назначили ингибитор интерлейкина 17, который регулирует воспалительные процессы и гипериммунный ответ организма. Ингибитор блокирует передачу воспаления, то есть предотвращает его развитие. Речь идет о секукинумабе — это международное название, а не торговое. Уже после второй инъекции эффект был заметен. Есть такая визуально-аналоговая шкала, очень субъективный метод оценки болевого синдрома от 0 до 10, где 0 — вообще не болит, все прекрасно, 10 — караул, спасите, не могу разогнуться. Скованность и боль у него субъективно с 8 ушли где-то на 2-3, это на 2 инъекции.

Преимущества лечения в клинике

— Почему стоит обратиться именно к вам?

— Прежде всего, мы увлечены своей работой. Нам нравится видеть результаты, и это важно для успешной терапии аутоиммунных заболеваний. Главная особенность нашего подхода — это мультидисциплинарная команда, в которую входят не только врачи, но и пациент. Мы ориентированы на результат.

У нас есть медицинская смелость — главный врач клиники, как лидер, активно внедряет новые методики и подходы, не боясь брать на себя ответственность, если это нужно для достижения лучшего результата. Конечно, все решения принимаются с учетом рисков и безопасности, и каждый шаг всегда объясняется пациенту. Мы стремимся быть доступными и понятными для всех, делая процесс взаимодействия с нами максимально прозрачным.

Как записаться к врачу?

Для того, чтобы приехать к доктору Гринчику Д.Г. на лечение в Самару, запишитесь по телефону: +7-967-077-5750. Предварительно заполните форму обращения выше либо отправьте документы на russianhospitals@yandex.com.

 

Интервью записано 12 декабря 2024 г.

Беседовал наш коллега Максим Троянский специально для национального портала медицинского туризма RussianHospitals.